Холодные дни - Страница 140

140

Это было странное чувство. Все, относящееся к моему физическому восприятию, обострилось, и я внезапно ощутил мир вокруг меня с абсолютной ясностью. Я чувствовал других членов Охоты, точно знал, где они и что они делают на чистом инстинкте – инстинкте, который руководил и ими. Ночь заблистала, как серебряная волшебная страна, оставаясь ночью, даже будучи освещенной полуночным «солнцем». Призрачные маски сделались полупрозрачными так, что если бы я достаточно приблизился, то смог рассмотреть, что скрывается за ними. Но я не особо присматривался. У меня было такое чувство, что я не хочу знать, что скрывается за этими тенями.

Кэррин нервно крутанула ручку газа «харлея», давая двигателю полные обороты, но вместо рева раздался примитивный первобытный визг. Этот звук тут же был подхвачен всеми участниками Охоты, и даже Крингл – маска тени снова покрывала его лицо – взгромоздился на своего коня и развернул его мордой ко мне.

– Сэр Рыцарь, – сказал Крингл с легким поклоном, – какая игра тебе по душе в этот славный штормовой вечер?

Я начал заряжать патроны в «винчестер», пока магазин снова не наполнился. Затем движением рычага я загнал патрон, готовя его к выстрелу, вставил другой на его место в магазин, резким щелчком передернул рычаг казенной части, и почувствовал, как мои губы раздвигаются в хищной волчьей улыбке.

– В этот вечер? – спросил я. Я возвысил голос, обращаясь ко всем присутствующим. – В этот вечер мы охотимся на Иных!

Кровожадный вопль, который издали участники Дикой Охоты, был оглушительным.

Глава 42

– Опустить рожки! – скомандовал я. – Мы соблюдаем тишину до тех пор, пока не доберемся туда!

Охота утихомирилась, хотя и не в одно мгновение. Кэррин поддала оборотов «харлею», и он был полностью, абсолютно беззвучен. Я чувствовал вибрацию двигателя, набирающего обороты, но байк не издал ни звука. Тени вокруг «харлея» смещались и колыхались, и секунду спустя я осознал, что они приняли определенную форму – невероятных размеров черного кота, мускулистого и массивного, как ягуар. Для меня это было удивительно. Магия – не какая-то, пусть даже отчасти чувствующая что-то сила, которая может творить нечто по своему желанию. Она не более артистична, чем электричество.

– О’кей, – сказал я Кэррин. – Двинули!

– Кгм, – поинтересовалась она, не поворачивая головы, – двинули куда?

– На остров, – сказал я.

– Гарри, это мотоцикл.

– Сработает, – сказал я. – Посмотри-ка на это.

Кэррин вздрогнула, заметив, какой вид приобрел «харлей».

– Ты хочешь, чтобы я ехала прямо в озеро?

– Признайся, – сказал я, – это самое безумное из всего, о чем я тебя когда-либо просил. Даже самое безумное из всего, о чем я просил тебя сегодня.

Кэррин задумалась на секунду и сказала:

– Ты прав. Поехали.

Она врубила скорость, «харлей» оставил за собой веер грязи и гравия, и мы рванули к берегу озера. В былые дни на сталеплавильнях грузы в основном доставлялись на судах, и уровень конструкции доходил прямо до края воды, резко обрываясь на четыре или пять футов. Кэррин форсировала двигатель, преодолев последние две сотни футов на гоночной скорости, обороты движка были просто фантастическими, его рев прорывался даже через маску, которой он был целиком покрыт, вылетая из разинутой пасти призрачного тигра, словно рев разъяренного хищника. Кэррин издала крик – отчасти от возбуждения, отчасти от страха – и мы пролетели двадцать футов, прежде чем шины ударились о поверхность озера и продолжали держаться на ней.

Байк пару раз подпрыгнул, но я держался за Кэррин и сумел не упасть. Интересный вопрос, однако: коль скоро вода держала меня, смог бы я идти по ней как по бесконечному заасфальтированному полю? Или она повела бы себя как обычная вода?

Вся Охота неслась за нами, молчаливо, не считая низкого топота копыт и дыхания гончих, когда внезапно серебристый свет звезд стал ярко-синим.

– Ого! – сказала Кэррин. – Это ты сделал?

– Не думаю, – сказал я. Я обернулся через плечо и увидел, что Крингл и Эрлкинг скачут рядом со мной. Я подозвал их кивком головы, и они послушно подъехали – каждый со своей стороны «харлея-тигра».

– Что это? – спросил я, указывая на небо.

– Волна временнóго давления, – сказал Эрлкинг, его глаза сузились.

– Чё?… – спросил я.

Эрлкинг посмотрел на Крингла.

– Это из твоей области. Объясни.

– Кто-то изгибает время против нас, – сказал Крингл.

Я секунду смотрел на него, а потом до меня дошло.

– Мы рванулись вперед, и поэтому опоздаем, – сказал я. – Мы наблюдаем допплеровское смещение.

– Он верно говорит? – с любопытством поинтересовался Эрлкинг у Крингла.

– В принципе, да. По моим подсчетам мы уже потеряли полчаса.

– А кто мог это сделать? – спросил я.

– Ты сталкивался с подобным и прежде, чародей, – сказал Крингл. – Не догадываешься?

– Одна из Королев, – пробормотал я. – Или кто-то, работающий на том же уровне. Мы можем выбраться из этой волны?

Эрлкинг и Крингл обменялись взглядами.

– Ты возглавляешь охоту, – сказал Крингл. – Все, что ты творишь своей властью, честь для любого из нас. Ты хотел бы этого?

Шутит он, что ли? Я имел такое же представление об играх с тканью времени, как о том, какой предмет моей одежды можно безопасно стирать в горячей воде.

– Я, пожалуй, поберегу свои силы для грядущих дел, – сказал я.

Крингл кивнул.

– Коли на то твоя воля, – сказал он застенчиво, – мы можем приложить к этому свои руки.

– Давайте, – сказал я.

Они оба слегка поклонились, после чего их кони заняли место впереди всей группы. Из-под копыт коней полетели искры, вначале синие, которые затем внезапно изменили цвет на алый. Воздух сделался мерцающим, и странные переплетающиеся звуки стали скручиваться вокруг нас. Затем раздался реверберирующий удар – что-то среднее между громом и взрывом. Воздух перед ними раскололся надвое, как занавес, и Охота пронеслась через него, а звезды снова приобрели привычный серебристый блеск.

140