Холодные дни - Страница 166

166

– Скоро выйдешь, – негромко сказал я. – Мак.

– Мы выйдем наружу, – сказал Мак, – и она убьет нас.

– Если не выйдем, она все равно нас убьет. Начиная с Кэррин, – сказал я. – Мэйв любит мучить людей. Может, мы потянем с ней до…

– До чего? – спросила Сарисса. – До рассвета? До него не один час.

Жюстина положила руку на плечо Сариссы.

– Но мы проживем немного дольше. Там, где жизнь – там надежда.

– Ты не понимаешь, – сказала Сарисса. – Не для меня. Не для меня!

Кэррин издала еще один вздох боли, и я заскрипел зубами.

– Сарисса, – сказал я, – у нас нет выбора. Лилия совсем недавно поджарила вершину холма, впав в бешенство. Мэйв способна на гораздо худшее. Если мы останемся здесь, она устроит нам это худшее.

– Умри сейчас, или мучайся до смерти несколько часов, – сказала она. – Это наш выбор?

В глазах Сариссы вспыхнул гнев. Но она встала.

– Ладно, Мэйв! – позвал я. – Твоя взяла! Мы выходим.

Я поднял руки ладонями наружу, и вышел из стен нашей полуразрушенной хижины – которая была разве что видимостью защиты.

Глава 51

Мэйв пребывала в бескрайнем восторге от своей победы.

Она стояла на груде камня, напáдавшего с маяка, рядом с Летней Леди и ее приспешниками, которые все еще сосредоточивали свои усилия на том, чтобы сдерживать Духоприюта. На земле перед ней лежали Томас, Кэррин и Мыш. Лапы Мыша были связаны вместе, а морда была закрыта толстой полосой чего-то, что выглядело как черный лед. Он не сопротивлялся, но его глубокие темные глаза следили за каждым, кто совершал какое-либо движение. Кэррин со связанными за спиной руками пребывала в такой ярости, что я мог видеть выражение ее лица даже сквозь грязь. А мой брат лежал на земле, связанный как Мыш, но похоже было, что он без сознания.

Над ними нависал Драная Башка за вычетом одной руки. Его рука валялась на земле, беспорядочной кучей треснувших поломанных костей, которые держались вместе иссохшими лентами какого-то красноватого волокна. Морда Драной Башки ничего не выражала, но мне показалось, что его тлеющие глаза смотрели угрюмо и удовлетворенно. Красная Шапка стоял чуть в стороне. Половина его лица была кровавым месивом, и одним глазом на физиономии стало меньше. Он с беззаботным видом держал принадлежавший Кэррин P-90. Большая часть грязи с пистолета уже слетела. Рядом с ним двое Сидхе удерживали Хвата, завернув его руки за спину. У Летнего Рыцаря был синяк, занимавший всю левую половину его лица, до самой линии, откуда начинали расти волосы.

Но Молли нигде не было видно.

Что ж. Может, раздача мне досталась паршивая, но у меня где-то еще была закрытая карта.

Мэйв спрыгнула с груды камней, не выпуская из руки автоматический пистолет, и улыбнулась широкой улыбкой.

– Ты сделал все интересным, Дрезден, это я должна признать. И твоя развеселая банда такая, – она пнула Кэррин в поясницу, реакцией на что был лишь тяжелый выдох, – такая вздорная! – Она обвела взглядом людей, стоявших со мной.

– Теперь посмотрим, что у нас тут?

Мэйв сделала жест рукой, и воздух внезапно сгустился. Грязь начала стекать со всех, кто был ею покрыт, так, словно снова начался дождь, становясь все гуще и обильнее.

– Посмотрим, посмотрим, – бормотала она. – А, бармен. Какая ирония. Тебе оттуда все хорошо видно?

Мак смотрел на Мэйв, ничего не отвечая.

– Позволь, я позабочусь о том, чтобы ты не скучал. Это место участника, – сказала Мэйв и выстрелила ему в живот.

Мак захрипел и пошатнулся на каблуках. Он без всякого выражения смотрел на Мэйв. Потом издал стон и упал на одно колено.

– О, – сказала Мэйв, ее глаза блестели, – такое никогда не надоедает.

Жюстина издала негромкий звук и встала рядом с Маком.

Сверкающий взгляд Мэйв обратился на нее.

– И любимое лакомство вампира. Сладенькая штучка, да? И так близка к леди Рейт. У нас с тобой будет долгий разговор после этого, дорогая. Я знаю, что ты начнешь видеть все с моей точки зрения.

Жюстина не смотрела на Мэйв и ничего не отвечала. Она не выглядела напуганной; ее просто беспокоило состояние Мака. Может, потому что Жюстина не была самым уравновешенным и чувствительным к опасности человеком из всех моих знакомых. А может, бесстрастность ей удавалась лучше, чем мне.

Взгляд Мэйв остановился на последнем человеке рядом со мной, и ее улыбка стала откровенно лисьей.

– Скажите на милость! Миленькая маленькая Сарисса. Ну разве не восхитительно? У меня нет ничего, что ты не хотела бы уничтожить, верно?

– Мэйв, – сказала Сарисса. Она тоже выглядела не напуганной, а просто усталой. – Боже мой, сколько раз мы уже говорили на эту тему?

– И ты продолжаешь все портить!

Сарисса закатила глаза и вяло всплеснула руками. Жест вышел одновременно беспомощным и раздраженным.

– Мэйв, что из принадлежащего тебе я могла бы даже теоретически уничтожить? Или окончательный выезд из квартиры-студии разрушил твою жизнь? Или мой диплом медсестры как-то уменьшил твою силу и власть? Или я увела какого-то твоего бойфренда, которого ты случайно оставила в живых после первой ночи?

– Разговор всегда возвращается к этому, да? – сказала Мэйв ядовитым тоном. – Как, по-твоему, важны мужчины. И как ты пыталась произвести впечатление на Мать, затащив в постель вот этого?

– Это была работа, Мэйв. Терапия.

– Я видела, каким терапевтическим было твое платье на его чествовании.

– Мое платье? Да на тебе были одни стразы – и ничего больше!

Лицо Мэйв исказила ярость.

– Это. Были. Бриллианты.

Кэррин переводила взгляд с одной на другую с выражением удивленного узнавания. – Гарри… – сказала она тихо.

166