Я кивнул, раздумывая.
– О’кей, – сказал я. – Во-первых, как узнать, что враг… заразил ли кого-то враг?
– Опыт, – сказал он. – Десятилетия опыта. Поможет и Зрение, но… – Рашид заколебался. Я распознал это сразу, заминку его мыслей, зацепившихся за какое-то омерзительное воспоминание, связанное со Зрением, как у меня…
Бр-р-р…
С нааглоши.
– Я не рекомендовал бы практиковать такое регулярно, – продолжал он. – Это искусство, а не ремесло, и на него нужно время. Время, или сомнительное внимание Судеб и гигантский до абсурда инструмент. – Он указал пальцем на свой искусственный глаз.
Я моргнул и посмотрел на массивные ворота, высящиеся над головой.
– Адские колокола. Ворота… так они… что-то вроде спиритуального томографа?
– Среди прочего, – подтвердил он. – Одна из их функций, да. В основном это значит, что противник не сможет эффективно использовать свою тактику проникновения здесь. Пока Хранитель Врат бдит, он почти и не пытается. – Трубы зазвучали снова, и мышцы на его челюсти напряглись. – Следующий вопрос.
Не люблю умничать, когда время поджимает.
– Это, – сказал я, указывая на ворота. – Что за чертовщина? Сколько атака будет продолжаться?
– Всегда, – сказал он. – Там всегда Иные, пытающиеся прорваться внутрь. И всегда воины на своих местах, чтобы их остановить. В нашу эпоху защищать эти границы – задача Зимы, с помощью других, приходящих Зиме на подмогу. Думай о них как… Как об иммунной системе смертного мира.
Я почувствовал, как мои глаза становятся шире.
– Иммунная система… А что случится, если это… ну ты понимаешь, если это на малое время даст сбой?
– Прости? – спросил Хранитель Врат.
– Ну, даст заминку, глюк. Типа, если кто-то новый получит команду над всем и все здесь реорганизует…
– Долгие годы больших проблем с подобным не было, – сказал он.
– А что насчет нынешнего года?
– Этот год, – сказал он, – может стать проблематичным.
– Проблематичным.
– И в серьезной степени. – Рашид всмотрелся в мое лицо и закивал. – Я понял. В царстве Зимы назревают перемены. Поэтому Мать-Лето и привела тебя сюда. Чтобы показать, что стоит на кону.
Я сглотнул слюну и кивнул:
– Без давления, без принуждения.
Лицо Рашида отреагировало на мои слова. Трудно сказать, какие именно эмоции на нем отразились, но одной из них было своего рода сопереживание. Он отложил посох в сторону и обхватил ладонями мои руки пониже плеч.
– Слушай меня, потому что это важно.
– Ладно, – сказал я.
– Ты свыкнешься с этим, – сказал он.
Я моргнул.
– С чем? С чем «этим»?
Он наклонил голову и посмотрел на меня искоса здоровым глазом.
– Я свыкнусь с этим? Типа что, тренерская подзарядка перед игрой? Я свыкнусь с этим?
Его губы дрожали. Он сжал мои руки в последний раз, сжал как-то ласково – и отпустил их.
– Подзарядка? Сейчас нам требуется Страж – куда больше, чем любая подзарядка, Гарри.
– Так что же тогда «это»? – спросил я.
Он снова взял посох и мягко ткнул им меня в грудь.
– Похоже на то, что ты.
– Что?
– Ты, – повторил он твердо. – То, что нам нужно, это ты. У тебя имеется нечто, вовсе не случайное. Сознательно или нет, но каждое твое действие последних нескольких лет завершалось сериями ударов пальцами в глаза противнику. Хочешь знать, чем можешь помочь мне, Гарри?
– Угу, – сказал я расстроенно. – Ну да.
– Возвращайся в Чикаго, – сказал он, отворачиваясь, – и продолжай быть собой.
– Подождите, – сказал я. – Мне нужна помощь!
При этих словах он остановился. Снова посмотрел на меня и одарил тихой улыбкой.
– Я прекрасно знаю, каково это, быть там, где ты находишься. – Он сделал жест в сторону поля битвы. – Прекрасно знаю. – Он раздумывал секунду, потом кивнул:
– Я сделаю, что смогу. Если мы выживем в ближайшие часы, я решу проблемы между тобой и Советом, который знает о наших функциях лишь то, что ему нужно знать – не слишком многое. Я подтвержу твое возвращение, равно как и то, что это действительно ты, и прослежу, чтобы оплата, полагавшаяся Стражу, была передана тебе. Придется заполнить кое-какие бумаги для Совета, чтобы они могли официально восстановить твою идентичность перед правительством, но я прослежу, чтобы это было сделано. Думаю, я помню все необходимые формы.
Я секунду рассматривал его и сказал:
– Вы… вы поможете мне с бумагами в Белом Совете.
Он поднял палец.
– Не стоит недооценивать значимости подобного одолжения, – сказал он серьезно, хотя его глаз подмигивал. – И точно так же, не стоит недооценивать себя. Тебе, Гарри, была дана сила, знания, союзники и ресурсы, которыми ты сейчас обладаешь, не без причин. Ничто не может упростить эту задачу для тебя. Единственный способ сделать дело – делать его. – Он задрал подбородок. – Тебе не нужна помощь, Гарри. Ты и есть помощь.
– Мы в беде, – констатировал я.
Он подмигнул мне, натянул капюшон, придав себе привычный вид, и сказал:
– Мы всегда были в беде. Единственная разница в том, что сейчас ты об этом знаешь. Бог с тобой, мой друг, войной займусь я. Ты присмотри за своими делами.
Он сделал несколько быстрых шагов под аркой ворот и взмахнул рукой. Секунду спустя, и я не шучу, долбаный узорчатый ковер, примерно двадцать футов на двадцать, паря в воздухе, начал спускаться с неба, остановившись в шести дюймах над землей рядом с Рашидом. Он ступил на ковер, скользящим движением снял башмаки, превратив их в подобие страховочного крепления, и поднял свой посох. Ковер вместе с Хранителем Врат тихо взлетел, удаляясь, а секундой позже помчался туда, где кипела битва, сопровождаемый воем кружащихся вихрей.